Белорусский столяр выгорел от дверей и окон и стал мастерить по вдохновению — изделие купили и за  $4000

Примерно час езды от Минска — и мы прибыли. Места здесь тихие, только редкий шум мотора раз в час-другой нарушает покой.

Тут и находится жилье нашего мастера. С первого взгляда серо-сизый домик кажется суровым и простым, но это вовсе не дом — это гараж. Вообще, если разбираться, то еще и мастерская, и склад, и спальня, и душ. Короче, многофункциональное помещение. Каменный забор обрамляет участок, но пока это незавершенное произведение. Зато по нему очень легко ориентироваться в здешней глуши.

Перед домом стоит почтовый ящик, который, кажется, говорит о хозяине больше, чем сам дом. В эти края Вадим вместе с женой перебрался несколько лет назад. Здесь и дышится легче, и работать проще, когда ни один сосед не жалуется на шум.

Сейчас Вадиму 46 лет, 30 из которых он посвятил столярному делу. По его словам, своей профессии не изменял. Само знакомство с деревом началось не с теплых рассказов деда у камина, а с криков и подзатыльников.

— Дед был столяром, но меня ничему не учил, — смеется мастер. — По рукам бил — да, но чтобы обучать? Нет, скорее, наоборот, отгонял меня от мастерской как мог. В 6 лет я уже вогнал себе стамеску в кисть, но даже после этого продолжал втихаря заниматься, чтобы никто не видел. Первая моя работа, так сказать, была, когда дед слег с грыжей, а я взялся за заказ: баню доделывал. Мне тогда 14 лет было.

— На станки он меня совсем не пускал, потому что для столяра-станочника десять пальцев — это роскошь.

После школы Вадим шел поступать на сварщика. В девяностые парень хотел быстрее освоить профессию и зарабатывать деньги.

— Почему сварщик? Да я думал, что столярку уже освоил. Я больше самоучка, все сам пробовал. С аттестатом на четверки и пятерки вместо института пошел в ПТУ. Директор, как увидел мои оценки, аж в недоумении был: «С такими-то баллами — и на сварщика?» — и предложил пойти на столяра: там просо конкурс был выше. Так я и сделал. В итоге я единственный, кто в стенах училища получил пятый разряд по столярному делу. Это был нонсенс.

После училища сразу пошел работать на завод — с тех пор я ни разу не изменил своей профессии. Когда все гоняли машины, я был столяром, когда все торговали шмотками, я был столяром.

— И жаба не душила?

— Я давным-давно в себе эту жабу задушил.

Из алкоголика в художники

Когда-то Вадим держал в руках не только рубанок, но и бутылку. Алкоголь чуть не разрушил его жизнь, но последние 13 лет спиртосодержащие напитки его не интересуют.

— Бухал так, что вот-вот настал бы момент, когда в городе закончились бы мастерские, из которых меня не уволили. Оно же как было: отработал два-три месяца — и в запой уходил. Сейчас пытаюсь отмотать, проанализировать, зачем так поступал. С другой стороны, пока бегал по мастерским, подсмотрел всякие примочки, фишки у мастеров и реализовал их в своей собственной.

В 2011 году понял, что больше не хочу пить, и пытался догнать сверстников, ведь, пока все работали, я в запоях сидел. Догнал, перегнал и в какой-то момент выгорел. Обозначились новые горизонты, а я стал выдыхаться.

 

Попытки организовать собственную мастерскую были с нулевых. Вадим и компаньонов находил, и прогорал, и начинал все заново, а со временем понял одну вещь: хочешь сделать хорошую столярку — сделай ее сам. Так он и поступил. Даже дал ей название — «Тютелька».

— Когда только начинал становиться на ноги, пределом моих мечтаний было изготавливать двери, окна, нанять людей и быть типа бизнесменом. Но со временем я понял, что устал от людей, и спрятался за городом. Только год назад вышел в люди, правильнее даже сказать стремительно ворвался.

Весь правый угол забит высокими стеллажами, на которых наслоены друг на друга банки с красками, кисти, мелкие детали, инструменты, кучи затертых перчаток и коробки, по которым нельзя сразу сказать, что внутри.

— Фуганок, пила, рейсмус — все, мне больше ничего не надо. Расходники — фрезы и наждачки — их хватает. Отходов практически нет: я же две-три недели с одной работой вожусь — откуда тут взяться обрубкам? А щепки и опилки в печи сжигаю.

Вадим зарегистрирован как ремесленник, но себя к ним не относит: говорит, они все же про деньги, а он про смыслы. И если по «Тютельке» так сразу и не скажешь, то если подняться на второй этаж, где хранятся работы, то появляется ощущение, будто ты пришел на выставку или в какой-нибудь музей.

— Столяр я всю жизнь, а именно художеством занялся три года назад.

— Что это вас так переклинило?

— Кризис среднего возраста. Дом построил, деревья посадил, сына вырастил, а сам не пожил. Под руками оказалось дерево, вот я и попробовал что-то из него сделать. Первой работой была «фига». Такая неуклюжая получилась, вся кривая, косая. Меня азарт взял: мол, я что, не могу сделать толковую? И пошло как по накатанной.

Был запрос от клиентки на розу. Я опешил: как это — роза из дерева? Как она будет выглядеть? Полгода маялся — и вот, более-менее добился того, что она хотела. И потом меня поперло с этими розами — делаю любых форм и размеров.

 

Вторую половину жизни я дал себе слово жить так, чтобы не идти вразрез со своими желаниями.

Еще два года назад мечтал продаваться, а сейчас понимаю: ну были у меня деньги, благодаря им я все это построил, но больше я этого не хочу. Эта беготня — она никогда не кончится. Я пять лет без сна, без отдыха зарабатывал, в голове были одни «бабки-бабки-бабки», «надо-надо-надо». Я понимал, что дострою гараж, потом нужно будет домом заняться, потом забором, участком, а я же могу умереть. Вот у меня в этом году умер друг детства — именно по здоровью. А успел ли он пожить?

И я решил, что поживу сейчас, и, если сверху мне обломится, значит, я все это доделаю. Если нет, то я хотя бы получу удовольствие от того, что шел к своей мечте и что-то да оставлю после себя. «За сколько продашь? А вдруг не купят?» — мне плевать. Я кайфую, я живу.

Вадим ассоциирует себя с твердым знаком — этой буквой помечены все его работы.

— Почему именно твердый знак? Он используется крайне редко, но без него некоторые слова не написать. Так и в столярке: мастеров сейчас много, прям изобилие, но вот таких вещей, как делаю я, не делает никто. У каждого мастера свои фишки, свой почерк. Сейчас мои работы можно без клейма отдавать: рука уже видна.

Когда достиг высшей точки мастерства, случилось выгорание. Я понимал, что сделал все, мне стало скучно. Покажите, кто что сделал из дерева, — я повторю. А деньги удовольствия уже не приносили. Я работал по чужим чертежам, чужим лекалам, а получал всего лишь деньги. А их всегда мало. Как-то задумался: вот я уже два года работаю в мастерской, а ничего для себя не сделал. Перестал делать ваши двери и окна, убрал рутину — и открылось второе дыхание. Могу сутками напролет работать.

— Образы откуда?

— Я не знаю, они где-то внутри меня сидят. Интернет листаю только для того, чтобы в голове возникла идея. Ведь, как говорится, свежие мысли приходят только в подготовленную голову.

Первого дракона Вадим сделал за месяц и продал за $4000. Он был размашистым, еле влез в бус. Но, как только его доделал, мастер сразу понял, что хочет сделать немного иначе. Рождение второго дракона не заставило себя долго ждать. В нем Вадим сделал упор на плавность. Отдаст за $5000.

— Я технарь, вначале просчитываю конструкцию, все эти завороты, нагрузку. Так что на шее этого дракона можно повиснуть, и ничего с ним не станет, разве что перевернется. Делается он не из цельного куска дерева, а из самых обычных досок. Все клеится, пилится, режется.

Был запрос на женские клатчи, их оценили в $400—600. Кто-то скажет, мол, неудобные. Ребята, эти вещи — они не про удобство, они про понты. То же самое и с креслом: да, я стараюсь соблюдать стандарты по высоте, наклонности, чтобы было удобнее, но все равно это понты.

— Из какого дерева делаете свои работы?

— Из какого есть, из такого и делаю. Пока что каждое мое изделие — это пилотный вариант. То есть на них я обкатывал ту или иную технологию. А выбор материала зависит от того, что мастер хочет показать: эстетику дерева или свое мастерство. Я же хотел испытать свое мастерство, тут не важна порода.

— Все эти работы спустя время погнет?

— Конечно погнет. Но кто это заметит, они же и так погнутые?

Работает Вадим так, что не замечает течение времени. Каждое изделие требует его по-своему — от месяца до года. Изделиями интересуются многие, но расставаться с ними мастер не спешит.

— У меня мечта: хочу сделать галерею собственных работ. Я не про продажи. Кто-то пишет мемуары, кто-то делает фотоальбом, а я как воспоминания о своей жизни хочу построить галерею. О каждой работе могу рассказывать часами. Например, эту руку я делал год. Мой сын тогда пошел служить на границу, и это были мои переживания за него. Душа болела, руки творили. Считайте, что это дембельский альбом сына.

Каждая работа дорога, потому что так я вижу свою эволюцию.

В быту Вадим очень скромный. Для комфортной жизни ему необходимы две вещи: сигареты и кофе. Поел раз в день — и хорошо, а с расходниками и материалами выручают друзья.

— Друзья прониклись моей идеей и оборудование, бывает, бесплатно привозят, как и расходники. Так и с поддонами, у кого-то завалялись доски, а я прошу, чтобы мне везли. Мой девиз — все должно быть максимально дешево, а лучше бесплатно.

Вадим очень много катается по выставкам — в основном в Россию, где и реализуются некоторые его работы. На белорусских площадках с продажами пока как-то не очень.

— У меня же специфические работы. Простому человеку можно купить подставку для вина или клатч, но людям не до них, они сразу с ногами на стулья лезут и просят сфотографироваться. А мне отвези, привези, потрать время на логистику, заплати за аренду. Некоторые берут номера и просят двери сделать. Ох уж эти двери…

И часто посылают: «Вам надо в Москву, в Европу ехать». Люди, насколько нужно не уважать и не любить себя, чтобы такое говорить? Вы что, недостойны посмотреть или пользоваться моими вещами? Я не хочу никуда ехать, я здесь останусь.

Первое время я думал, что соберется очередь, люди будут покупать мои работы. Но такого не произошло. Это стало добивать: я же вижу, что им нравится. За год продался по знакомым, друзьям — как таковыми продажами это не назовешь. А потом я подумал: кому я что доказываю? Если хотел денег, зачем тогда бросил свое ремесло? Так я и пришел к идее сделать собственную галерею.

Как ни крути, для реализации этой цели мне нужны деньги, а людям нужны двери. Чаще ко мне обращаются по столярке. Но если раньше я брался за все подряд, то сейчас — только за самые сложные заказы. Я люблю приезжать последним, когда все столяры уже отказались с заявлением, что это невозможно. Тут-то и появляюсь я — такой спасатель и молодец.

Помимо галереи, Вадим хочет попрактиковаться в уличных работах, но уже из другого материала: в дереве ему стало тесно. Пока мужчина подбирает материал и осваивает сварку.

— Получится или нет, не важно. Не выйдет с первого раза, возьмет азарт, и так или иначе я своего добьюсь. Важно то, что сейчас я счастливый человек. В голове куча идей. И пока мы с вами говорим, я думаю: быстрее бы вы уехали, чтобы я смог поработать.